СТРАТЕГИЯ: Колония - Страница 25

Ну, допустим, что они врут, и кустарное судёнышко уже построено — что это меняет стратегически? Отправят ли они таковую ценность, добытую честным трудовым потом и днями канальной поставки в дальние ойкумены? Это вряд ли.

Мы знаем, что им достался шотландский монокластер и целых два ирландских, сгримасничали Писатели. Что там произошло с ирландцами, и с какими именно — непонятно. По рассказам филиппинцев, неподалёку от устья Ганга рыбаки обнаружили лодку с двумя людьми. Якобы раненые, якобы ирландцы. Всё, дальше начинаются домыслы.

Округу они осваивают. Компенсирую нехватку нормального судна, британцы натаскали целую флотилию тяжёлых «Зодиаков», прибрежные воды освоили. Более точной и полной информации нет.

Замкнутость анклавов на первом этапе развития была свойственна большинству селективок. Как и некие метания, непонимания смыслов и выгод. Ведь у России как было с франками? Приехали, познакомились, а потом всё потухло. Я вижу причиной тому отчаянную боязнь попасть в зависимость от соседа. Меня здесь тогда не было, но думаю, что Сотников в какой-то момент их просто «передавил», он может, — и франки захлопнули створки, метнулись к канадцам. Но и там история повторилась. Кстати, подобное же я слышал и в Базеле: первые контакты Берна с Аддис-Абебой быстро стали последними. Да и израильтяне при мне не приезжали.

Только сейчас, когда анклавы обрели уверенность, возможности стали открываться.

И где здесь место для паранойи?

— Опыт есть опыт, англичане и своего вжисть не упустят, и конкурентам навредят, — не успокоился ворчливый Кастет.

Да вот оно, это самое «место», рядом сидит.

— Британцы расположены ближе всех к Южной Америке, у них минимальные расходы на рейс. А им континентальная колония зарез нужна.

Тут есть резон, но мне думается, что поначалу они начнут устанавливать контакты с северными землями.

— А испанцы? — спросил радист, чисто для поддержки беседы.

— Спроси чего полегче, Юр. Про Мадрид мы ничего пока не знаем толкового, — легко ответил сталкер.

— Филиппинцы реально могут, — вставил и я свой гульден. — У них минимум три судна, из которых один рефрижератор. Побережье к востоку за Гангом они уже освоили, километров на пятьдесят точно, а то и больше.

— Может, они-то и нашли британскую калошу?

— Почему бы нет.

По берегу опять начались густые вечнозелёные влажнотропические леса — что-то типа гилеи, или сельвы. И снова холмы, как быстро всё меняется.

Пш-шш…

Лень идти к пулемёту за палубной гарнитурой, потому я достал рацию.

Пш-шш…

— Пш-шш… Ули, что там по расстоянию?

— По расчётам, через полчаса покажется бухта, — жестяным голосом ответил Маурер.

Вот потому и нарастает напряжение.

Мы уже два раза останавливались и подходили ближе к прибою, один раз я даже чуть не послал группу сталкеров на разведку: Алекс заметил нагромождение камней, с дальнего взгляда вполне себе антропогенный объект, — среди буйных зарослей, нагромождение представилось наблюдателям руинами древних каменных строений. А если где-то тут свой суперовый Тадж-Махал прячется?

— Что грустим, чуваки! — Ленка легко приземлилась рядом со мной, взглядом повелев обнять её за плечи. — Природа потрясающая, Земля Обетованная! Кстати, лодка готова, рейнджер, можно сбрасывать на воду.

— Да мы не грустим, Ленчик, мы тревожимся, — признался Костя. — А Гоблин где?

— В камбуз пошёл, на запах.

Над палубой «Клевера» плавал сводящий с ума запах свежих будочек, похоже с маком.

— Гад он, не принесёт, — решил Костя.

— Там лакомства интересней, — Ленка указала пальцем на берег — В подобных лесах растёт авокадо, сапоте — родственник хурмы и чери. Последний, кстати, в 15 раз богаче витаминами, чем цитрусовые.

— Откуда инфа? — спросил Юра, поднимая бинокль.

— В Мексике видела.

— Ты и в Мексике была? — ревниво нахмурился я. — Почему мне не рассказывала?

— Не успела, милый, всё заботы, тусовки, не помнишь, разве, — воздушно отмахнулась Zicke. — Дым, пальба, пули над головой, поднимающие волосы…

— Ну и ладно. Зато ты в настоящих белых пятнах не бывала.

— О-ля! Губки надул, маленький! Дай, поцелую.

— Ленка…

— Да целуйтесь вы, уле нам, женатым, — отвернулся Кастет, за компанию поворачивая спиной к нам и ни разу не женатого Юрку…

«Дзен-н!» — негромко прозвучал предупреждающий сигнал включения громкой корабельной связи.

— Прекратить сексуальные упражнения! Бухта впереди, — прозвучал голос шкипера.

За ближним мысом берег начинал отплывать вправо, открывая взгляду искомую акваторию. Небо серое, и вода серая, цветовая разница пока не заметна. Вынос огромных масс тёплой воды Амазонки вызывал интересный эффект: на границах речной и морской воды поднимались расплывчатые облака тумана.

Почти сразу же к нам подлетели исследовательницы.

— Бинокли берите!

— Что там?

— Да вы гляньте направо, секвойи на берегу!

Холм ближнего к нам, то есть, западного края огромного залива понижался именно в том месте, где туманные ленты наползали на берег. Над ними стоял ряд… деревьев. Не, не, это не деревья! Это что-то из сказки. Массив огромных стволов с пышной кроной, зелёных с низу до верху, стоял перед нами.

— Мамочки, секвойи! На земле эти великаны за сто метров бьют, — уважительно прошептал Юрка.

— Да вы-ыше! — уверенно возразил Костя.

Какое-то время все потрясённо молчали.

— Я уже всё прочитала, — наконец сказала Ольга, заглядывая в планшет. — Так… Сперва их называли «калифорнийскими соснами», или «мамонтовыми деревьями». Последнее название, вероятно, объясняется сходством голых кривых суков у старых секвой с бивнями мамонтов. А позже определили три вида. Росли они в конце мелового периода, по все планете. В Китае их встречали ещё в 40-х годах прошлого века. Слово «секвойя» — просто название этого дерева на языке индейцев, но такое имя носил также один из индейских вождей племени чероки. Очень культурный был человека, изобретатель индейской письменности.