СТРАТЕГИЯ: Колония - Страница 35

Бум. Бум. Бум. Сердце колотится.

Экран на секунду потемнел, сжигая мои нейроны миллионами… Сейчас из монитора покажется волосатый кулак с синими инопланетными наколками, потом бандитская рожа с фиксой… Смотрящий нехорошо ухмыльнётся и вмажет по лбу излишне смелому оператору.

Ну!

...

Пулемёты ДПМ, доступно 1 штука. Подтвердите ввод.

От, сука! Смотрящие любят русских наглецов, чтоб я лопнул!

— Чё там, Федя! — громко зашипели на потолке.

— Тишина!

Прав был Сотников! Тысячу раз прав! Надо пробовать и искать, а не плыть по руслу бревном. Смелей надо.

И отверзется.

Жмякнул «ввод», всё, уходим… Я торопливо полез по приставной деревянной лестнице в широкий проём и, тут же, оступившись на затрещавшей перекладине, чуть не рухнул вниз. Гадство, да так ведь можно и сгореть на сеансе под неведомыми лучами! Нужно срочно нормальную делать.

— Чё!

Я молчал. Шли секунды… Треньк! Есть, полезли за призом. На это раз я не торопился, мне моя голова дорога. Появление оператора со свежим пулемётом в руках вызвало бурную реакцию.

— Фигассе! Фёдор, так ты что, сразу сотниковский фокус повторил? Эт-та жесть! — заорал Кастет.

— Ну, ты Федя, инде-ец… Уважаю, до сердца прорубило, — пробасил Сомов, принимая у меня тяжелый аппарат с пристёгнутым «блином» и брезентовую сумку с ещё двумя дисками. — По-нашему!

— Работает! Канал работает! — обрадовалась самому главному француженка.

А Zicke просто чмокнула в щёку, гордится, наверное.

— Для Катрин машинку взял, — пояснил я. — Мы тоже способны на нестандарт.

Теперь острота огневой мощи экипажей «Зодиаков» снята — обе группы в лодках будут иметь пулемётное вооружение, а это уже серьёзно, это боевые суда, можно парой врага рихтовать.

Привезённый «Дегтярь», как и миномёт, постоянно хранится в дежурке, в случае тревоги его хватает дежурный. ПКМ всегда у сталкеров, а снимать пулемёты с «Клевера» нельзя. Вернее, снять-то можно, переступив через инфаркт Маурера, но это, по меньшей мере, неразумно. «Клевер» — цельное, грамотно оснащённое военное судно, способное, в случае необходимости, на многое. Его ДШК с «максом» такое могут натворить… Зачем ослаблять основную боевую единицу.

А ведь нам предстоят ещё и сухопутные рейды.

Скоро освободившийся от рутины Хвостов, помогающий то Вотякову с кабелями разбираться, то Эйнару с Кастетом колотить клятые оконные рамы, примется за сборку своего шуш-багги, чего сейчас я ему не разрешаю категорически. Какой ни есть, транспорт будет. А вот пулемёты… С этим непросто и в России, а уж тут — что привезли, с тем и воюйте.

Поэтому второй ДПМ, наш третий сухопутный пулемёт — в жилу и струю. Интересно, сказал бы мне кто месяца полтора назад, что Потапов будет так радеть за автоматическое оружие… А, нормально, для меня лично ничего не поменялось, не люблю я эти тарахтелки.

Вот такой был мой первый шоколадный сеанс. А теперь попробуйте догадаться, что я взял в день второй? Правильно, угадали. Стекло. Сто двадцать килограмм качественного триплекса.

Надо бы восстанавливать нормальную мобильность корвета, ведь на острове Джоны, кроме воткнутой Гоблином таблички с надписью «Территория России. Патрулируется морским спецназом» и флага Отчизны над опустевшей локалкой, мы в качестве резерва заховали две 200-литровых бочки. Но вопрос снабжения ГСМ пришлось отложить. В конце концов, «Клевер» пока сутками стоит в бухте, с базой определились, а на случай чудовищных сложностей оставшегося горючего вполне хватит, чтобы перебросить «Беринг» километров на сто. Только жаль вот, «шоколадка» этого маневра не одобрит.

Так, а что я брал в три последующих дня? И опять правильно — доски! Тупые унылые половые доски, самые качественные и нарядные, которые только смог найти в базе. Итальянские.

И никакой романтики.

Все эти дни лил дождь…

Хоть по несколько часов, но лил. Когда мелкий, противный, не по-нашему осенний и потому чужой, когда тропический проливной, с грозами. Один раз грянул такой ливень, что Кастет охарактеризовал его, как «вода с прослойкой воздуха». Крупный ливень здесь обрушивается на тут же начинающий бурлить залив всегда неожиданно, не оставляя и намека на какой-нибудь просвет. Райский мир, тут же сдавая позиции, явно не готов противостоять такому натиску. Все смешивается.

Когда я гляжу на эту стихию, мне представляется, что именно в это время года, когда на стыке холодного и теплого воздуха рождаются самые свирепые бури, здесь должны происходить таинственные и загадочные явления, умирать и рождаться целые эпохи. И приятно мечтать, что ты можешь быть проводником такого Нового.

Никто не может сказать, когда на побережье начинается настоящий сезон дождей и сколько он длится. Мы торопимся, нужно всё надёжно укрыть, сделать качественную кровлю на башнях и крыше вместо пластиковых времянок, навесы для техники и тенты-козырьки над входными дверями, поставить окна и ставни, где это нужно, запасти дров и каким-то образом просушить их.

Шторма не утихали. Казалось, могучий океан только и ждал, когда мы проскочим к цели, и теперь отрывался по полной. Скорее всего, потом наступит короткое затишье — индейское лето этой местности, и это будет последнее окно, в которое, теоретически, можно проскочить на север, если найдётся сумасшедший рискнуть сделать такое на подобном судне. Потом начнутся затяжные зимние шторма, и путь домой будет отрезан примерно до марта. Таков прогноз научников, ему я и буду следовать.

Небо серое, хмурое и почти всегда низкое. Солнце над фортом появляется редко и ненадолго, чаще всего, после обеда, когда стихия чуть успокаивается. Но тепло на дворе! Вполне можно ходить с голым торсом, не озябнешь, разве что ветерок гуляет. А вот ночами прохладно и сыро, выпадает много росы. Поэтому баня, по требованию врача, топится каждый день.