«Вотяков — Потапову. Докладная. На 08–00 текущего дня радиообмена, указывающего на возможность нахождения на континенте развитого кластера селективного или другого типа, средствами радиоконтроля не обнаружено. В 01–15 по пеленгу 82 были перехвачены неочевидные признаки дальнего (не менее 60 км) радиообмена маломощных носимых радиостанций. Требуется дополнительная проверка, интенсивный контроль пеленга».
Крупных кластеров нет, мелкие, может быть, и есть.
Я вытащил свой оперативный журнал и аккуратно подшил свежие «телеги» внутрь.
Как ни посмотри — хорошие новости.
Но есть и плохие. Из обоймы выпал Гоблин.
Вот так, на бок, и в койку, под крылышко любимой Светочки. Рассказываю, что это бандит учудил.
У Мишки заболел зуб, дупло, а зубников Сомов боится ещё больше чем я… И дёрнул же меня чёрт в красках рассказать о памятном шанхайском визите к местному дантисту… Доктор нас всех предупреждала: «Заболит зуб, сразу ко мне! Не терпите и не молчите. Инструменты есть, лекарственные прпараты есть, разберёмся». Не слишком обнадёживающе звучит, да? Одно дело полостная хирургия, другое — «восьмёрки» драть. Хотя Света справится, не сомневаюсь. Но Мишган уже вывел в уме сугубо своё.
И тут опять есть моя вина, пусть и косвенная. Рассказывал я как-то сталкерам, как в тайге зубной нерв убить можно, если уж попал на тему, а медицины поблизости нет… Меня учил, в своё время, старый норильский зэк, человек тёртый и многоопытный. Процедура проста, как перекур. Берешь папиросу, легендарный «Беломор», например, забиваешь в гильзу туго скатанный ватный шарик. Ну и смолишь, как умеешь. Потом шарик вытряхивается и сажается в новую гильзу, и так несколько раз тягу повторяешь, пока с ватного комочка не начинает капать никотин. И вот этот ядовитый заряд запихиваешь в дупло.
Дальше — «как посчастит», вспоминая фразочки Гоблина. У кого-то на пару часов сильней заболит, у кого-то нет. Но, как правило, боль сперва усиливается, потом начинает пульсировать, и утихает до полного исчезновения, когда нерв не выдерживает такой атаки и дохнет. «Лучше уж так, чем разбивать голову о лиственницу» — говорил мне опытный сиделец. Нельзя не согласиться, здесь прямо по Бродскому: «Взгляд, конечно, очень варварский, но верный». Признаюсь, я один раз так и делал в одной из экспедиций, сполна всё прочувствовав на себе. Мне в тот раз повезло, возникшая после «лечобы» опухоль спала, ничего не загноилось. Но это именно везение, оставлять на самотёк такую проблему не стоит, а сам метод никак не отменяет скорейшего визита к стоматологу.
И вот Сомов решил «обойтись так».
Гоблин обычно не курит, но при случае пыхнуть может: сам бил самокрутки, копил ватный яд. Впихал и убил, да всё втихушку. Но в данном случае фортуна повернулась кормой, щека от такого самолечения вспухла, и пошёл у него нехороший процесс: Сомову ничего не оставалось делать, как сдаваться медицине. И то, только после того, как докторесса хлопнула его на приёме найза и обезболивающих горстями из штатной сталкерской аптечки. Ну, что, — далее весь комплект поведенческой модели смелого русского мужика, стоящего пизанской башней в преддверии белого кабинета с жужжащей бормашиной, маты и увещевание… Героя под скальпель, брызги в стороны, крики «уй-ой!», «несите тазы!» и попытки удрать зафиксированы.
Теперь в медпункте тишина, люлечки-тютюлечки и «Мишеньке нужен бульончик».
Не вовремя, конечно он. Впрочем, когда такие вещи происходят вовремя… Мишка слег вчера, сутки спустя после Ужасной Атаки, и нам пришлось впахивать без устали «за себя и за того парня», восстанавливая порушенную зверем усадьбу.
Подведу итоги боя.
Носорог оказался живым. Это оказался не мутант и не засланный свыше морф, талантливо прописанный Писателями до материального уровня, как пещерник или махайрод. Вполне себе живой белый носорог Затерянного Мира, съедобный. Кастет, не раз и не два сталкивавшийся с пещерниками, это определил сразу, да и у меня кое-какой опыт имелся. Из важного: в боку белого носорога засели два наконечника тяжёлых стрел, выпущенных, скорее всего, из настороженного на тропе самострела, так что зверю было, из-за чего разозлиться до состояния камикадзе. Наконечники железные, кованые грубо, кустарно. Скорее всего, силовые элементы самострела отсырели или ослабли по другим причинам, стрелы вошли неглубоко. Но этого хватило, чтобы огромный зверь взбесился и, не обнаружив рядом с собой человека отпущения, рванул на поиски. И нашёл, как вы знаете.
Как сказал Гоблин: «Теперь эти фениморы куперы нам торчат».
Из катастрофического: пробегая рогом вниз чрез пластиковый схрон, носорог пощадил мой мотоцикл и багги-запчасти Хвостова, но умело и очень удачно вбил в грунт оба дельтаплана, расколов двигатель главной воздушной машины. Именно это обстоятельство и не давало матерящейся после финиша публике поверить в приземлённость страшного создания: все держались простой мысли — это Смотрящие заслали Разрушителя с целью не дать нам подняться в воздух. И, тем не менее… Пиф-паф, ой-ёй-ёй, оказался он Живой.
Однако, сама мысль о таком ходе Смотрящих, вогнала меня в холодный пот, позавчера я еле дождался начала сеанса. И оказался прав: новый двигатель мне не дали! А в Замке бы — пожалуйста, а тут нет, и всё! Повторяется история пионерского периода анклава: не дадим вам сходу больших козырей! Может, такое развитие событий и к лучшему: что было бы, если по указке Писателя какая-нибудь летучая тварь снесла бы Катрин с небес могучим ударом? Делать нечего, ограничимся простым аппаратом, и то с оглядкой.